Артур эванс краткая биография. Артур Эванс и его легенда о Минотавре: история открытия Кносского дворца

Эванс (Evans) Артур (полн. имя Артур Джон) (8 июля 1851, Неш Миллс, графство Хертфордшир - 11 июля 1941, Иолбури, близ Оксфорда), английский археолог, первооткрыватель критской цивилизации, руководитель раскопок Кносса на о. Крит.

Сын сэра Джона Эванса, одного из крупнейших британских антикваров-нумизматов, исследовавшего также каменные и бронзовые орудия Британии. Артур рано заинтересовался археологией. Получив образование в Харроу, Оксфорде и Геттингене, он с 1884 до 1908 был хранителем музея Ашмола, а с 1909 - получил должность экстраординарного профессора археологии. Увлекшись в 1894 расшифровкой надписей на каменных печатях с Крита, Эванс опубликовал критские пиктограммы и дофиникийский рукописный текст.

В выступлениях 1896 Эванс заявлял, что микенская цивилизация материковой Греции имела начало на Крите. Три года спустя он уже приобрел участок земли, на котором, как он был уверен, располагался Кносский дворец (немного ранее от этой покупки отказался Г. Шлиман), и после годичных раскопок раскрыл его руины площадью 2,2 га. Вокруг центрального двора - огромного прямоугольника - были расположены здания со стенами из полых кирпичей. Плоские крыши поддерживались колоннами. Покои, коридоры и залы были расположены в причудливом порядке, напоминая лабиринт. Это дало Эвансу повод заявить о находке дворца Миноса. Внутреннее убранство, по-видимому, трехэтажного, дворца было роскошным: полы выложены камнем, нижняя часть стен была облицована гипсом, верхняя - фресковыми росписями с бытовыми сценами и пейзажами. Он имел систему водоснабжения и канализации с терракотовыми ваннами, продуманную вентиляцию и освещение. Это напоминающее соты сложное сооружение освещалось через балконы и веранды, лестничные клетки и световые шахты. Высокоразвитым было дворцовое хозяйство с ремесленными мастерскими и складами. Имелась довольно внушительных размеров ступенчатая площадь театра.

Дворец был самым крупным, но не единственным зданием в городе. Были выявлены также дома простых горожан. В окрестностях города сохранялись остатки хорошо оборудованных особняков. Сохранились также виадук, караван-сарай и состоящий из камерных гробниц некрополь. Эванс нашел дворцовые кладовые и подсчитал общую емкость всех обнаруженных там пифосов. Она составила 75 тыс. литров.

Размеры и великолепие находок свидетельствовали, что Кносс являлся столицей древнего государства. Эту впервые обнаруженную «дворцовую цивилизацию» Эванс назвал минойской. Он различал три стадии разрушения Кносского дворца. На протяжении 20-16 вв. он дважды отстраивался заново. В середине 15 в. до н. э. цивилизация погибла в результате грандиозного извержения вулкана на о-ве Тира, после чего на Крит вторглись ахейцы.

Археологическое исследование Кносса продолжалось 35 лет. Перекрестная датировка критских и египетских вещей позволила создать периодизацию древностей Крита, занявшую важное место в хронологической системе Европы. Эванс выделял 3 периода истории цивилизации. Раннеминойский начинался, когда ок. 2600 г. до н. э. на многих островах Эгейского моря и на материке под влиянием развитых культур Египта, Ближнего Востока и Троады создавались крупные металлургические центры. В среднеминойский (2000-1450-е до н. э.) Крит еще не был задет процессом переселения ахейских племен и на протяжении нескольких веков представлял собой зону культурного прогресса. В период старых дворцов (19 - конца 17 вв. до н. э.) культура переживала наивысший расцвет. От эпохи «новых дворцов» после разрушений 1700 до н. э., кроме раскопанного Эвансом, в других городах сохранились еще три дворца, ряд поселений, некрополи. В позднеминойский или последворцовый период с 1450-х до 1150 до н. э. дворцовые постройки подверглись разрушению. По многочисленным свидетельствам, в том числе и по характеру разгаданного позднее линейного письма Б, с сер. 15 в. Критом правили греки-ахейцы. С 11 в. до н. э. началось проникновение на остров дорийцев и остатки исконного догреческого населения отступили на восточные острова.

В Кноссе было найдено около 3000 глиняных табличек, которые фиксируют две различные слоговые системы: линейное письмо А и линейное письмо Б (термины Эванса). Первое более раннее (2000-1500 гг. до н. э.), так и остается не прочитанным. В дальнейшем греки приспособили это письмо А к своему языку, создав письмо Б (1500-1100 гг. до н. э.), на котором, как полагают, была написана «Илиада». В 1952 оно было разгадано английскими учеными М. Вентрисом, который еще в 1936 слушал лекцию Эванса о критских письменах, а во время Второй мировой войны был шифровальщиком. Он и доказал, что линейное письмо Б являлось ранней формой греческого языка, продемонстрировав неразрывность между бронзовым веком и классической Грецией, хотя все тексты были лишь документами хозяйственной отчетности.

Заслуги Эванса еще при его жизни были отмечены многими наградами, в частности, в 1936 Королевское общество наградило его медалью Коплея. В 1911 он был удостоен рыцарского звания. Авторитет его в науке и поныне очень велик.

Елена Попельницкая

АРТУР ЭВАНС: ЛАБИРИНТ МИНОТАВРА

Потакая своим прихотям, он исказил облик древнейшего в Европе Кносского дворца, расположенного на острове Крит, отняв у потомков возможность изучать подлинные развалины, а не приукрашенный «новодел». Но именно Артур Эванс открыл миру европейскую цивилизацию бронзового века - предшественницу Греции и Рима, ровесницу Древнего Египта и Вавилона

Воспетый в греческих мифах и античных поэмах остров Крит расположен в Эгейском море между Грецией, Египтом и Малой Азией. В одной из его пещер якобы родился Зевс. Возглавив богов-олимпийцев, он одержал победу над своим отцом Хроносом, а позднее в образе златорогого быка переплыл море, похитил красавицу Европу и доставил ее на Крит. Сын Зевса и Европы - Минос, правил Критом, а его жена Пасифая стала матерью Минотавра. Этот кровожадный человек с головой быка жил во дворце Лабиринте, творении зодчего Дедала, и лакомился юношами и девушками, поставляемыми «к его столу» жителями подвластных Криту земель. Чудовище убил сын афинского царя Тесей, которому посчастливилось выбраться из Лабиринта с помощью клубка, врученного царевной Ариадной. Таков миф. Однако могучая держава Миноса существовала не только в мифах и легендах. Гомер упоминает этого царя как реально жившего мудрого правителя, а греческий историк Фукидид в V веке до н. э. писал, что Минос создал критский военный флот, господствовавший в Эгейском море. В ходе археологических раскопок англичанина Артура Эванса на Крите некоторые из этих легенд, казалось бы, нашли неожиданное подтверждение, а сенсационное открытие Генрихом Шлиманом легендарной Трои общественность вообще перестала чему-либо удивляться. Эванс не побоялся пойти «по следам» осмеянного и возвеличенного Шлимана, заявившего, что великий Гомер не выдумал Трою, а описал реально существовавший город, остатки которого вполне могут отыскать археологи… если не поленятся проштудировать текст «Илиады». Выводы Эванса о приоритетной роли Крита в развитии европейской цивилизации вызвали неприятие ученых, считавших античную Грецию единственной в своем роде. Но со временем именно точка зрения Эванса, став хрестоматийной, вошла во все учебники древней истории… Будущий исследователь родился 8 июля 1851 года в имении Нэш Миллс в графстве Хетфордшир, недалеко от Лондона. Предки и родственники Артура Эванса были людьми небогатыми, но образованными. Отец Артура - Джон Эванс, начал трудовой путь в двенадцать лет на бумажной фабрике своего дяди Дж. Дикенсона. Женитьба на кузине Гарриет, будущей матери нашего героя, сделала молодого человека полноправным партнером в семейном бизнесе. Гарриет родила мужу пятерых детей и скончалась в 1858 году.

Джон Эванс был женат еще дважды. Он вошел в историю как крупный британский антиквар и нумизмат, почетный член многих научных обществ и университетов, знаток латыни и трудов античных авторов. Эванс-старший - автор монографий о древних каменных и бронзовых орудиях Британии, а книга «Монеты древних британцев», изданная в 1864 году и считающаяся нумизматическим бестселлером, принесла ему высшую награду Академии наук Франции. В 1892 году за заслуги перед наукой Джон Эванс был посвящен королевой Викторией в рыцари. Его дом в Нэш Миллс напоминал музей. До самой своей кончины (в 1908-м) отец оказывал финансовую поддержку Артуру, оплачивая его археологические раскопки на Крите. Старший сын, в свою очередь, был любящим и заботливым братом для младших братьев и сестер. Одна из них, Джоанна, ставшая известным британским историком искусства, в 1943 году опубликовала посвященную брату книгу «Время и выбор: история Артура Эванса». Впервые на Балканы Артур попал вместе с братом Льисом в 1872 году. Это была настоящая юношеская эскапада, исполненная риска и опасности - оба брата обладали авантюрным складом характера. Они обзавелись парой пистолетов, а нужными визами, судя по всему, не обзавелись... Поэтому, сначала вполне открыто прибыв в Пешт, Эвансы незаметно покинули город, и успешно избежав встреч с полицией и пограничной охраной, пробрались через Карпаты в Румынию, а затем - в Болгарию. Приключение осталось без последствий, если не принимать во внимание, что Артур всерьез «заболел» Балканами, и это на несколько последующих лет предопределило его дальнейшую судьбу. До 1874 года молодой человек учился в Оксфорде, специализируясь на вопросе пребывания немусульманских народов в составе Турецкой империи, но обучение так и не завершил. Потерпев весной 1875-го неудачу в попытке получить стипендию, он отправился в Геттингенский университет, где прослушал курс лекций в летний семестр, а затем решил посвятить себя журналистике, и не где-нибудь, а именно на Балканах. В августе 1875 года, во время восстания православных сербов против турецкой оккупации, братья Эвансы прибыли в Боснию и Герцеговину. Эту поездку Артур описал в книге, изданной год спустя и подаренной им британскому премьер-министру Гладстону. Тот направил Эвансу письмо с благодарностью, а выступая в британской палате общин по «восточному вопросу» и говоря о жестокости турок, процитировал отрывки из его книги. Эванс вновь отправился на Балканы - уже как корреспондент газеты «Манчестер Гардиан». Поселившись в Рагузе (Дубровнике), он выезжал в центры восстания в Герцеговине и в штаб-квартиру турок в Боснии. «Балканская эпопея» продолжалась до 1882 года, когда австрийские власти арестовали энергичного британца по подозрению в шпионаже и участии в восстании в Далмации…

Полную версию читайте в журнале Личности №36

Артур Джон Эванс

THE GRANGER COLLECTION

Эванс (Evans) Артур Джон (8.7.1851, Наш-Милс, Хартфордшир, - 11.7.1941, Юлбери, близ Оксфорда), английский археолог. В 1899-1930 (с перерывами) вёл раскопки на о. Крит, где открыл остатки дворца в Кносе и подробно изучил культуру эпохи бронзы (дворцовые и хоз. комплексы, произведения иск-ва, глиняные таблички с пиктографич. и линейным письмом). Неизвестную прежде доэллинскую культуру Э. назвал минойской культурой и предложил её периодизацию. По археол. данным Э. реконструировал государственный строй, религию и этапы развития критского общества.

Использованы материалы Большой советской энциклопедии.

ЭВАНС, АРТУР ДЖОН (Evans, Arthur John) (1851–1941), английский археолог, более всего известный своими раскопками и исследованиями древнеминойской цивилизации на Крите. Сын сэра Джона Эванса, известного собирателя древностей, Артур родился в Нэш-Миллз (Хертфордшир, близ Лондона) 8 июля 1951 и получил образование в Хэрроу, Оксфорде и Гёттингене, получив диплом с отличием по специальности новейшая история. Летом 1871 и 1872 путешествовал по Балканам, в 1873 – по Финляндии и Лапландии. Вновь прибыв на Балканы в 1875 в качестве корреспондента «Манчестер Гардиан» («Manchester Guardian»), Эванс оставался там до 1882, когда австрийские власти арестовали его за участие в восстании в Далмации; по освобождении вернулся в Англию. В 1884 был избран хранителем оксфордского музея Ашмола, который, в основном его усилиями, приобрел известность как археологический музей. После 1909 Эванс был почетным хранителем музея.

На критские древности Эванс обратил внимание в 1893, изучая ювелирные изделия, относящиеся к доисторической микенской цивилизации, незадолго до этого открытой Генрихом Шлиманом при раскопках Микен и Орхомена. Эванс стал собирать резные каменные печати, в первую очередь те, что имели символы, которые он считал письменностью. В 1894 он обследовал Крит в поисках новых печатей, которые часто находили на острове, причем местные женщины использовали их в качестве амулетов (т.н. «молочных камней»); тогда же он принял решение раскопать древний Кносс и начал переговоры о работах на участке вблизи Кандии, где в 1878 были обнаружены стены и микенская керамика. Турецкие власти препятствовали археологическим раскопкам, но в 1898 Крит получил автономию в составе Османской империи, и в марте 1900 Эванс смог приступить к раскопкам. В первую же неделю он обнаружил украшенные фресками стены, домикенскую керамику и глиняные таблички с надписями; к концу сезона от земли была освобождена четверть комплекса Кносского дворца, который напомнил ученому о древнегреческих рассказах про лабиринт царя Миноса и навел его на мысль назвать дворец Дворцом Миноса, а всю цивилизацию – минойской. Отчеты об этих и последующих археологических раскопках (Эванс продолжал их до 1930) были незамедлительно опубликованы и обеспечили сделанному открытию мгновенное признание. Одновременно с раскопками Эвансу удавалось осуществить реконструкцию дворца с целью его сохранения.

Первый том главной работы Эванса Дворец Миноса в Кноссе (The Palace of Minos at Knossos) увидел свет в 1921, последний, четвертый – в 1936. Здесь собраны не только данные о раскопанном Эвансом дворце, но имеется энциклопедический свод сведений обо всех сторонах минойской цивилизации Крита с зарисовками древностей из Маллии, Феста и многих других памятников, обнаруженных на острове. В основу работы положена разработанная Эвансом хронологическая схема минойской цивилизации, делящейся на раннюю, среднюю и позднюю. При этом он постарался учесть развитие минойской архитектуры, живописи, керамики, способов обработки камня и металла. Предложенная ученым хронология, а также ее соотношение с хронологией Египта и материковой Греции подверглись критике еще до завершения работы Эванса до сих пор являются предметом споров.

Изучение Эвансом минойского иероглифического письма, которое первоначально привлекло его внимание к Криту, началось в 1894 и нашло наиболее полное выражение в его работе Scripta Minoa, I (1909), содержащей каталог и исследование каменных печатей и иных документов. Полная публикация глиняных табличек с надписями линейным письмом Б из Кносского дворца при жизни Эванса так и не появилась, хотя в 4 томе Дворца Миноса он дал описание основных категорий документов. Вскоре после публикации Scripta Minoa, II (1952), осуществленной Джоном Майрсом, последовала успешная расшифровка Майклом Вентрисом линейного письма Б – как древнемикенского диалекта греческого языка.

Использованы материалы энциклопедии "Мир вокруг нас".

Далее читайте:

Историки (биографический справочник).

Сочинения:

Scripta Minoa, 1 - 2, Oxf., 1909 - 1952;

The Palace of Minos, v. 1 - 5, L., 1921 - 1936.

Литература:

Evans J., Time and Chance. The story of Arthur Evans and his forebears, L., 1943.

Артур родился в Нэш-Миллз (Хертфордшир, близ Лондона) 8 июля 1951 и получил образование в Хэрроу, Оксфорде и Гёттингене, получив диплом с отличием по специальности новейшая история. Летом 1871 и 1872 путешествовал по Балканам, в 1873 – по Финляндии и Лапландии. Вновь прибыв на Балканы в 1875 в качестве корреспондента «Манчестер Гардиан» («Manchester Guardian»), Эванс оставался там до 1882, когда австрийские власти арестовали его за участие в восстании в Далмации; по освобождении вернулся в Англию. В 1884 был избран хранителем оксфордского музея Ашмола, который, в основном его усилиями, приобрел известность как археологический музей. После 1909 Эванс был почетным хранителем музея.

На критские древности Эванс обратил внимание в 1893, изучая ювелирные изделия, относящиеся к доисторической микенской цивилизации, незадолго до этого открытой Генрихом Шлиманом при раскопках Микен и Орхомена. Эванс стал собирать резные каменные печати, в первую очередь те, что имели символы, которые он считал письменностью. В 1894 он обследовал Крит в поисках новых печатей, которые часто находили на острове, причем местные женщины использовали их в качестве амулетов (т.н. «молочных камней»); тогда же он принял решение раскопать древний Кносс и начал переговоры о работах на участке вблизи Кандии, где в 1878 были обнаружены стены и микенская керамика. Турецкие власти препятствовали археологическим раскопкам, но в 1898 Крит получил автономию в составе Османской империи, и в марте 1900 Эванс смог приступить к раскопкам. В первую же неделю он обнаружил украшенные фресками стены, домикенскую керамику и глиняные таблички с надписями; к концу сезона от земли была освобождена четверть комплекса Кносского дворца, который напомнил ученому о древнегреческих рассказах про лабиринт царя Миноса и навел его на мысль назвать дворец Дворцом Миноса, а всю цивилизацию – минойской. Отчеты об этих и последующих археологических раскопках (Эванс продолжал их до 193 0) были незамедлительно опубликованы и обеспечили сделанному открытию мгновенное признание. Одновременно с раскопками Эвансу удавалось осуществить реконструкцию дворца с целью его сохранения.

Рец. на: Joan Evans. «Time and Chance. The story of Arthur Evans and his forebears».
Longmans, Green & Co., London — New York — Toronto, 1943, 410 стр.

«Вестник древней истории». 1947. 4. С. 107-112.

В июле 1941г. скончался в возрасте 90 лет знаменитый ученый и археолог, внесший огромный вклад в науку раскопками на Крите, Артур Джон Эванс. 20-21 мая 1940 г. фашисты захватили Крит. Кносс подвергся бомбежке, музей в Кандии со всеми ценностями погиб в огне. Одновременно Лондон подвергался нападениям с воздуха. Значительно пострадал Британский музей: два зала ваз и терракот полностью вышли из строя, с зала греко-римской жизни снесена крыша, библиотека и зал монет и медалей, с которым было связано три поколения Эвансов, тоже разрушены.

Эвакуацию английских войск с Крита Эванс не мог простить. Он рассматривал это не только как измену Греции, но и как измену историческому прошлому.

Все это подорвало его силы и ускорило его смерть.

У нас, в Советском Союзе, имя Эванса пользуется широкой известностью, но мало кто знаком с его жизнью и деятельностью и с историей раскопок на Крите.

Поэтому книга, написанная его сводной сестрой Джоанной Эванс на основании семейных архивов, дневников, писем, вызывает к себе интерес, являясь первой книгой, посвященной жизни и деятельности человека, наследовавшего славу Шлимана и обогатившего своими трудами дотоле неясный исторический период, период минойской культуры на Крите. Однако нашего читателя эта книга удовлетворить не может. Это скорее семейная хроника, чем биография ученого.

Само название книги — «Время и случай» — продумано автором. Книга начинается с биографии предков Артура Эванса, насколько документы позволяли автору проследить биографию представителей трех поколений этого валлийского рода, начиная с XVIII в. Основная мысль книги, определившая ее название, типична для определенного круга английской буржуазии: «время», т. е. темперамент и традиции семейного круга, продолжают оказывать свое влияние на всех представителей его, но «случай» — история — видоизменяет их интересы, направляет их жизнь по другому руслу, ставит новые, ранее неизвестные, задачи.

Наиболее видными представителям рода Эвансов являются Джон Эванс и его сын Артур.

Джон Эванс, консерватор по убеждениям, владелец бумажных фабрик, любитель древности и коллекционер, сыграл большую роль в изучении палеолита. Его все большее увлечение геологией и участие вместе с Прествичем в ряде геологических экспедиций (с 1857 г. он входит в состав Геологического общества) сблизили его с Буше де Пертом, открывшим в районе реки Соммы в Аббевиле первые кремневые орудия и топоры.

Открытие существования палеолитического человека нанесло удар церковно-христианскому учению с его антропоцентризмом и разрушило традиционную хронологию.

Признание Эвансом и Прествичем обоснованности открытий Буше де Перта создало возможность Дарвину в его работе «Происхождение видов», изданной в 1859 г., приложить свою теорию непосредственно к Homo sapiens. Углубляя и совершенствуя свои знания по палеолиту, одновременно Джон Эванс продолжал и свои нумизматические работы. За книгу о древних британских монетах, их каталогизацию и эволюцию Эванс получил высшую нумизматическую награду от французской Академии.

С 1880 г. Эванс пользуется уже широкой известностью как ученый и в Англии и за ее пределами настолько, что французская печать того времени ставила его в один ряд с Дарвином и Спенсером.

Дом Джона Эванса в Нэш Миллс, вблизи Лондона, все более превращался в музей, наполненный редкими вещами, начиная с палеолита и до XVIII в.

В этой обстановке рос и воспитывался Артур Эванс «маленький», как называли, его тогда в отличие от «большого Эванса» — его отца.

Главы XI-XX посвящены жизни и деятельности Артура Эванса. Автор отмечает различие политических взглядов Джона и Артура Эвансов: «Для Джона Эванса политика была простым практическим делом. Он унаследовал от отца склонность к консерватизму, и его политическое кредо могло быть выражено кратко: «Мир, процветание и производство бумаги» (Peace, prosperity and paper making) (стр. 164). Сын его был либералом, сторонником политики Гладстона, и поскольку, как отмечает автор, внутренняя политика Эванса интересовала мало и все внимание было приковано к внешней политике Англии, то в первую очередь Эванс, по-видимому, и решил попробовать свои силы вне Англии — на той части европейской территории, которая вскоре стала ареной крупных политических событий — на Балканах.

Первое путешествие на Балканы Эванс предпринимает в 1872 г. из Пешта пешком через горы в Румынию и Болгарию, прячась от пограничной охраны и не имея на руках, по-видимому, необходимых виз. Можно полагать, хотя автор деликатно об этом умалчивает, что уже в эту первую поездку Эванс не случайно выбрал Балканы, а направился туда неофициальным разведчиком Гладстона, которому и был подарен потом авторский экземпляр вышедшей в 1876 г. (в период Герцеговинского восстания) его книги «Пешком через Боснию и Герцеговину, в период восстания, в августе и сентябре 1875 г. с историческим обзором Боснии и впечатлениями о кроатах, славянах и древней республике Рагузе». Книга вышла своевременно — в период, когда Англия, по словам самого автора, «относилась серьезно к политике на Балканах, поскольку от нее зависело равновесие европейских держав». Гладстон пишет Эвансу благодарственное письмо, книга цитируется в палате общин, и Гладстон использует материалы Эванса о жестокости турок для речи в национальном собрании по восточным вопросам, речи, направленной против политики Дизраели.

С этой поры Артур Эванс становится авторитетом по славянским вопросам, принимает пост секретаря английского Комитета помощи славянам и, становясь корреспондентом прогладстоновской и антитурецкой газеты «Манчестер Гардиан», вновь отправляется на Балканы, имея основной базой полюбившуюся ему Рагузу. «И скоро, — пишет автор, — он везде примелькался, размахивая своей тростью и быстро пробегая по улицам, неожиданно останавливаясь, чтобы рассмотреть цветок или витрину и всегда готовый вступить в разговор с каждым, кто его начнет». «Сумасшедший англичанин с болтающейся тростью» был безобидным и дружественным; и хотя каждый определенно чувствовал, что он был гладстоновским агентом и передавал сумки золота вождям инсургентов, которые посещали его по ночам, это не было основанием думать о нем плохо». Эванс, действительно, развивает энергичную деятельность, предпринимая ряд выездов в центры восстания — и в Герцеговину и в Боснию и даже в штаб-квартиру турок в Боснии. Он собирает факты и имена и посылает статью за статьей в английскую прессу. Его подлинное отношение к восставшим славянам, однако, не выходило за рамки обычного мировоззрения английского буржуа, либерально настроенного к колониальной периферии. Он приветствует демократический дух славян, не угасший под тиранией Турции, но его шокирует то «духовное братство и равенство», которым пропитаны славянские народы. Он за демократию, но без братства и равенства. В конце концов, Эванс был арестован австрийскими властями «за шпионаж» и подвергнут тюремному заключению в Рагузе в 1882 г. «Он был слишком неосторожен» — таково официальное мнение Гладстоновского кабинета, который старался не скомпрометировать себя хлопотами об его освобождении.

Арест и тюремное заключение, как можно вывести из дальнейшего, охладили Эванса, и с этого момента он отходит от политики и, вернувшись в Англию, получает в 1884 г. место хранителя Ашмольского музея в Оксфорде. Период работы Эванса в Ашмольском музее знаменовал собой поворотный пункт в изучении истории и археологии. До Эванса Ашмольский музей представлял собой подбор различного рода энтомологических и зоологических коллекций, а также археологических памятников и живописи. Эванс поставил перед музеем новую задачу: «Нашей задачей является история, история развития и успехов человеческого искусства, институтов и верований в истории земного шара… Неписанная история человечества предшествовала писанной; изучение памятников предшествует изучению книг» (стр. 270). Однако для превращения Ашмольского музея в музей истории и археологии Эвансу пришлось вести упорную борьбу с рутиной университетской догматики, которая считала археологию второстепенной наукой: по мнению профессора Джоуетта, который фактически возглавлял консервативно настроенную профессуру, археология кончалась вместе с началом христианской эры, и кафедра археологии была ограничена рамками только классического периода. Шесть лет продолжалась упорная борьба, которая закончилась победой Эванса. За эти шесть лет музей в несколько раз увеличил свои исторические коллекции и в качестве историко-археологического музея стал приобретать все большую и большую известность. Эвансу удалось добиться, несмотря на сопротивление профессуры, расширения помещений, оборудования, выдачи ежегодных сумм на приобретение новых археологических коллекций и памятников. Археология заняла постепенно почетное место среди других наук.

Раскопки Шлимана, находки в Трое, в Микенах и в Орхомене привлекали всеобщее внимание. Однако, если для Шлимана все сделанные им открытия были лишь вещественными иллюстрациями к Гомеровским поэмам, то для Эванса сразу же стало ясно, что эти памятники говорят об истории бронзового века, хотя истоки микенской культуры были еще для всех неясны.

Вместе с отцом жены, историком Фриманом, работавшим в то время над «Историей Сицилии», Эванс проводит работы в Сицилии, интересуясь, главным образом, сицилийскими монетами и медалями. И здесь, однако, раскопки Орси давали определенные указания на доисторию Сицилии, в частности в погребениях сикулов Орси были обнаружены микенские вазы. Уже в этот период Эванс приходит к выводу, что древние обитатели Сицилии находились в оживленных сношениях с доисторической Грецией — до появления греческих колонистов и финикийских купцов.

Уже в этот период (1890-1895 гг.) у Эванса появляется интерес к Криту. Первоначальные планы Шлимана проводить археологические работы в Кноссе отпали; у Эванса, наоборот, все более крепло убеждение в необходимости исследовать Крит в связи с микенскими находками. Этот интерес был, в основном, интересом к пиктограммам, к находкам «греческого иероглифического письма», причем многие из печатей, по утверждению торговцев, происходили с Крита. Таким образом, постепенно Эванс приходит к выводу, что разгадку появления иероглифического письма в Европе нужно искать на Крите, который был промежуточным звеном между Египтом и средиземноморским районом Греции и южной Италии.

После смерти Фримана в 1892 г. он работает над четвертым, оставшимся незавершенным, томом последнего труда Фримана «История Сицилии», оживляя историческое изложение детальными археологическими комментариями и выводами. Для Ашмольского музея строилось уже новое здание, и план Эванса о слиянии университетских галерей с Ашмольским музеем под руководством одного лица проводился в жизнь.

В 1894 г. Эванс высаживается в Кандии на Крите с твердым намерением начать раскопки в Кноссе. Территория, на которой должны были производиться раскопки, принадлежала двум собственникам. После долгих переговоров Эвансу удалось купить часть территории Кносса, а впоследствии (через несколько лет) и всю землю. До 1896 г. Крит рассматривался, как микенская провинция. Уже первые археологические разведки на территории Кносса убедили Эванса в том, что культура Крита древнее микенской, и в 1896 году Эванс впервые вводит в употребление для Крита специальную терминологию — «минойская культура».

Период 1896-1899 гг. был ознаменован на Крите борьбой христианского населения с турками, борьбой, сопровождавшейся резней и убийствами. В этот период Эванс лишь наведывается на Крит; свои впечатления от политической обстановки на Крите он вновь печатает в виде писем в «Манчестер Гардиан», однако на этот раз как наблюдатель, а не как активный деятель. Только 23 страницы книги посвящены знаменитым раскопкам на Крите (1899-1906 гг.).

Раскопки начались в марте 1900 г. Помощником Эванса был его друг Хогардт, который знал восточное Средиземноморье настолько же хорошо, насколько Эванс знал западное. На второй день раскопок уже были обнаружены дворцовые строения и появились на свет первые дворцовые фрески. 27 марта (на 4-й день раскопок) Эванс отмечает в дневнике: «Исключительное явление — ничего греческого, ничего римского… Нет даже геометрического…» Перед Эвансом раскрывался новый, дотоле неведомый мир. Эванс был одним из первых археологов, при котором постоянно присутствовал архитектор, так что параллельно с раскопками сразу велась работа по восстановлению и реконструкции памятников. Эванс никогда не был по призванию античником-археологом. Его интересы были шире, и в античности его, пожалуй, прежде всего интересовало всякое проявление «не античного». Поэтому новый мир, открывшийся Эвансу, поразил и увлек его.

1900-1906 гг. были годами систематических раскопок Кносса. Уже в этот период остатки минойской и микенской культуры обнаруживались археологами в различных районах Эгейского бассейна: Микены, Тиринф, Вафио, Филакопи, о. Мелос и отдельные находки в Кикладах. Заслугой Эванса явилось то, что он впервые сделал попытку обобщить этот разрозненный материал и осмыслить его исторически. В 1909 г. вышел 1-й том его «Scripta Minoa», посвященный систематизации и анализу новооткрытой письменности; 2-й и 3-й томы «Scripta Minoa», над которыми Эванс работал все последние годы своей жизни, он не успел закончить, и профессор Майрс сейчас обрабатывает для издания эти материалы.

Ряд отдельных работ по Криту Эванс опубликовывал в разное время; но его капитальным трудом является четырехтомная работа «Дворец Миноса» (1921-1935). Эванс не мог отказать себе в удовольствии «эпатировать эллинистов» заявлениями, вроде того, что «Гомер, собственно говоря, был переводчиком, и что иллюстрированное издание его оригинала недавно вышло в свет на Крите и в Микенах, что, коротко говоря, он обрабатывал более древний минойский эпос и в сравнении с ним был чем-то вроде литературной ищейки» (стр. 365). Оставаясь до конца своей жизни меценатом и коллекционером, он оборудовал в Йолберри собственный дом-музей, с прекрасным садом и библиотекой; в Кноссе он тоже построил свой дом, позже переданный им Британскому археологическому обществу.

Мастерски проводимые раскопки и тщательно издаваемый материал новых находок на Крите создали ему мировую известность. Он становится президентом и почетным членом многих научных обществ, почетным доктором нескольких английских университетов; в 1920 г. он получает золотую медаль от Шведского общества антропологии и географии — впервые после Монтелиуса; Лондонский университет награждает его почетной медалью Петри; в 1934 г. его бюст был поставлен у входа в древнее местоположение Кносса; Эванс был, кроме того, признан почетным гражданином Кандии и увенчан лаврами.

В первую империалистическую войну он оставался гуманистом, и проповедь ненависти, все громче раздававшаяся из германских университетов, заставляла его выступать и устно и в печати за сохранение памятников культуры от уничтожения… В противовес этой проповеди ненависти он призывал свою страну к культурному росту. «Да будет позволено нам приготовиться к более серьезной борьбе. У нас слишком много невежества, апатии, ненаучных умственных навыков, мы слишком поглощены спортом и развлечениями». Он указывал на то, что Англия отстает в своей учебной и университетской работе от других стран, и видел в этом симптомы надвигающегося умственного кризиса, который может иметь тяжелые для Англии последствия.

Новую войну 1939 г. он встретил пессимистически, не доверяя «английскому политическому и военному уму». Каждый новый шаг воинствующего германского фашизма наполнял его горечью и болью: Албания стала базой итальянских атак на Грецию; Югославия доблестно и одиноко сопротивлялась Германии; Греция была покорена. Каждый шаг германской армии проходил по землям, с которыми связана была вся его жизнь; каждый взятый немцами город был ему хорошо знаком и любим. Наконец, почти без сопротивления, англичане оставили Крит. Потерю Крита он пережил не надолго.

Эванс не был гениальным ученым и не создал школы. Однако его прекрасная эрудиция, его особое «микроскопическое» зрение позволяли ему безошибочно определять и анализировать археологические объекты; он не был ученым доктринером, и политическая борьба славян против Турции, Австро-Венгрии и Германии не проходила мимо его внимания. Будучи богатым человеком, он мог позволить себе роскошь заниматься археологией и историей как любитель и собственник всего добытого им из-под земли археологического материала. Примыкая к либеральной партии, он считал себя «индивидуалистом» и позволял себе иметь ряд собственных мнений и убеждений, идя иногда дальше официальной платформы английского либерализма. У него был четкий и острый ум без особенно глубокого анализа и синтеза; воображение и творческая фантазия в его работах занимали первое место, наряду с научным анализом отдельных предметов. Его общеисторическая концепция не блистала оригинальностью или новизной; здесь он не выдавался над уровнем буржуазных историков среднего масштаба. Именно поэтому, предложив ныне общепризнанную периодизацию отдельных отрезков истории Крита, которая могла быть установлена только на базе блестящего освоения и разработки открытых памятников Крита, он вместе с тем, поддаваясь своим же, часто преувеличенным, реконструкциям, признавал Крит феодальным государством европейского типа.

Но биографа А. Эванса не интересует специально выяснение научного пути А. Эванса; биограф идет по чисто хронологическому пути дневников и писем, не отделяя главного от второстепенного. Мельчайшие события в семействе Эвансов трактуются совершенно в одинаковом плане с научным путем самого Эванса, и, пожалуй, самое меньшее место в книге отведено как раз кносским раскопкам Эванса.

Книга Джоанны Эванс является в значительной степени еще сырым материалом, требующим дополнительной переработки.

Сам Эванс дан как заключительное звено предшествующего рода Эвансов и как довод для того, чтобы более живо показать всех его предков. Поэтому все, что касается членов семьи Эванса, рассматривается как не менее важное и значительное, чем то, что касается непосредственно А. Эванса. Этот типично английский метод подачи материала загромождает память сотнями излишних фактов и событий, не интересных для советского читателя. Однако как первый опыт сбора материала из личных архивов Эванса эта книга интересна; многие материалы из биографии Эванса впервые опубликованы; особенно интересны материалы по борьбе Эванса с научной рутиной университетских кругов Англии.

Конечно, советский биограф никогда не написал бы так ни одной биографии. Советского историка интересовало бы, прежде всего, научное и политическое лицо Эванса, анализ его творческого пути. Самый взгляд на историю как на ряд случайностей, выпадающих на долю того или иного деятеля, говорит о крайней узости научного кругозора автора книги; семейно-родовые традиции, традиции наследственности, а не общественно-историческая и политическая среда предопределяют, с точки зрения автора, внутренний мир человека. Поэтому книга Джоанны Эванс в лучшем случае — наивна и бедна и не может удовлетворить требованиям, которые предъявляет к биографическим работам рядовой советский читатель.